– Это экономика, – сказал посол. – А что не так с политикой?

– А все не так. Сколько было любителей подмять под себя мир! Вроде бы должны понимать, что это насквозь бесперспективное занятие, так нет! Вы развязали гонку вооружений, израсходовав в ней за пятьдесят лет ресурсы, которых всему человечеству хватило бы на сто лет мирного развития! Я еще долго и много мог бы говорить, но не буду. Вы уже давно на дипломатической работе и были у нас сразу же после войны. Должны помнить, как мы относились друг к другу во времена президента Рузвельта. Тогда для нас американцы были друзьями, и относились к вам соответственно! А сейчас вы потенциальные враги, причем полностью по своей вине! Советский Союз и Соединенные Штаты могут либо дружить и сотрудничать, либо враждовать и конфликтовать. Вы, к сожалению, выбрали второе. Перед тем, как сюда идти, у меня был разговор о том, чем с вами можно поделиться. Знания политических событий вам без надобности. Как я уже говорил, все начало меняться. Иной раз ориентироваться на то, что я рассказал, становится опасно. Научные секреты и технологии вам просто так никто не даст. Не дадут и за деньги. Такое просто не дают врагам, только друзьям. Намек поняли? Единственное, что можно дать – это этот список.

– Что это?

– Перечень природных, техногенных и транспортных катастроф в вашей стране. По транспорту указаны аварии ваших самолетов и кораблей и за границами Штатов. Естественно, что сюда не входят военные потери во всех ваших заварушках. Понятно, что транспортные катастрофы могут теперь вообще не произойти или случиться в другое время. Ураганы и торнадо в более позднее время тоже могут не состоятся, если не разогреем атмосферу. А вот землетрясения произойдут точно в срок. Естественно, потери в людях теперь могут быть гораздо меньше.

Посол взял в руки три принесенных мной листа и бегло просмотрел.

– А это что такое? – удивился он.

– Это разрушение всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Парочка угнанных арабскими террористами самолетов протаранила башни-близнецы, вызвав их обрушение. История очень мутная. Когда начали расследование, выявилась масса нестыковок, почему-то замелькали имена агентов ваших спецслужб, а многие авторитетные эксперты назвали официальную версию насквозь лживой. Одним словом, есть большое подозрение, что это вы сами и устроили, подгадав время, когда в башнях было мало народа. А причина проста, как апельсин. В то время у вас президентом было дерьмо под названием Джорж Буш-младший.

– Почему дерьмо? Очень приличная семья.

– Насчет отца спорить не буду, потому что не знаю. Может быть, он был достойным человеком. Вы его именем даже назвали авианосец. А вот сынок... Война в Ираке под выдуманным предлогом это не единственный его грешок. Он сам и его окружение были заинтересованы в этом теракте. Запугать нацию, развязать войну против терроризма, бросив на это десятки миллиардов долларов, создать оправдание для последующих войн с арабами и для открытого беспредела ваших спецслужб и внутри страны, и за рубежом. Борьба с терроризмом это святое, на нее многое можно списать.

– Ладно, спасибо, мы это изучим. Если будут вопросы, к вам можно обращаться? Естественно, что любая работа...

– Вот мой телефон. В случае необходимости обращайтесь. Только сразу обговорите, что вас интересует. Таких бесед больше не будет. Я составлю письменный ответ и, если руководство сочтет это возможным, вам его отправят. О вознаграждении можете не говорить, мне оно без надобности. Посоветуйте лучше своему президенту выступить с инициативой ограничить стратегические ядерные вооружения. В моей реальности такой договор уже был подписан. Сейчас из-за Израиля все зависло.

– Не мы его уничтожили.

– И не мы. Его вообще не собирались уничтожать. Просто в моей реальности первыми ударили евреи, раздолбали арабов в пух и прах, а потом десятки лет являлись, наряду с вами, главными возмутителями спокойствия во всем регионе. Я считаю, что это государство вообще не нужно было создавать.

– Они имели право создать свое государство.

– На чужой земле?

– Их предки...

– Дорогой Уолтер! Это ничего, что я вас называю по имени? Насколько я знаю, это в американских традициях, а по возрасту я вас в два раза старше. Меня тоже можете называть по имени, я не обижусь. Так вот насчет корней... Если все те, чьи предки когда-то где-то жили, начнут предъявлять претензии на чужую землю... Например, ваши индейцы. Найти поводы и оправдания можно всему, было бы желание. В Югославии есть такая провинция – Косово. Еще не так давно там жили одни сербы. Но постепенно начали селиться албанцы, которых там со временем стало большинство. Подстрекаемые исторической родиной косовские албанцы решили, что в Албании им будет удобнее жить, и решили уйти туда вместе с югославской провинцией. А поскольку жившие там сербы стали возражать, они решили сделать это силой и взялись за оружие. Вы сочли это прекрасным поводом вмешаться. Были сфальсифицированы фотографии, на которых бедные албанцы выглядели страшнее узников Освенцима. О том, что фотографии сделаны в Албании, узнали уже позже. Но общественное мнение вы настроили против сербов, поэтому, когда ваши самолеты без санкции ООН бомбили Белград, многие это восприняли как должное. Как видите, когда надо, быстро забыли о сербских корнях. Сербы это не евреи.

– Вы сильно не любите американцев, Геннадий?

– Это сложный вопрос. Тем американцам, которые переживали за нас и оказывали нам помощь, иной раз жертвуя своими жизнями, я благодарен и был бы рад их видеть своими друзьями. Тех, кто с полным равнодушием выбрасывали из люков на головы вьетнамцам тысячи тонн бомб, кто вынуждал нас из последних сил тянуться за ними в создании самых смертоносных видов оружия и заставил остальных забыть о нашей роли во второй мировой войне, – тех мне любить не за что.

– Как можно забыть о вашей роли в войне?

– Очень просто. Целенаправленное воздействие средств массовой информации, и вот уже многие из ваших граждан уверены, что фашистскую Германию победили Штаты, а Советский Союз то ли вообще не воевал, то ли воевал на стороне Германии. Не верите? Зря. А более поздние американцы это вообще мрак. Мне бы очень не хотелось, чтобы сейчас все закончилось точно так же, но боюсь, что так и будет. Я ведь не наивный мальчик, чтобы верить в то, что вы сильно изменитесь только из-за того, что узнаете о том, в какой заднице окажется Америка. Многие мне просто не поверят. Конечно, это красная пропаганда! Кому-то будет просто наплевать, а остальные, как и в моей реальности, будут следовать своим интересам. Тот же президент десять раз подумает, стоит ли круто перекладывать руль. А вдруг машина перевернется и придавит? Кеннеди никто не забыл. Интересы многих десятков миллионов американцев крутятся вокруг производства вооружений, там влиятельное лобби и огромные деньги. У этих людей деформировано сознание, поэтому бесполезно взывать к их разуму или совести. Положение можно выправить, но это долго и трудно, и нужно желание обеих сторон. Запись вели?

– А вы как думаете?

– У вас еще есть вопросы?

– У меня еще миллион вопросов, – вздохнул посол.

– Я вас понимаю, Уолтер. Сам на вашем месте прыгал бы от любопытства. Только, думаю, на этом лучше закончить. Нам ведь разрешили просто поговорить, чтобы вы определились в этом вопросе. Если есть желание сотрудничать, милости просим. Только все обычным порядком через правительство. И перед этим нужно будет убрать ряд препятствий на пути нашего сотрудничества и обеспечить обоюдную безопасность. И очень хочу вас предостеречь от попыток как-то на меня воздействовать. Я не юнец, каким кажусь, поэтому ничего не получится, даже если использовать моих близких.

– За кого вы нас принимаете!

– Ну не надо обижаться. Как человек вы мне симпатичны, но если вам прикажут, будете делать и то, к чему у самого не лежит душа. Интересы государства и все такое. Так вот, вы должны знать, что ничего не получится. В крайнем случае я просто уйду. Я уже прожил одну жизнь и не прочь прожить вторую, но не любой ценой. Наши из-за моей смерти ничего не потеряют, а вы – ничего не приобретете. Разве что получите дополнительно много недоброжелателей из числа моих друзей, которые это не оставят без последствий. А среди них достаточно влиятельных персон.